Геннадий Башунов - Героический режим. Не для героев [СИ]

Возможно, я вёл себя неправильно, но как иначе показать, что ведьм мы не боимся? Приходится незаметно стискивать кулаки и делать всё более наглый вид.

— Так прикажи, чтобы мы ушли, — сказала ведьма. — Зачем тянуть резину?

Прикажи? На миг я потерял самообладание. Это не походило на издевку. Она действительно…

— Приказываю, — медленно произнёс я. — И чтобы вас здесь до следующего утра не было.

Ведьма внимательно посмотрела на меня и пожала плечами.

— Странный ты, господин, — хмыкнула она и, развернувшись, двинулась обратно в болото. Остальные всё так же молча последовали за ней.

Совершенно охренев от происходящего, я вернул в землянку. Но здесь творилось что-то и вовсе непонятное. Девчонки тихо плакали, обнявшись на лежаке, Вася лакал брагу прямо из бурдюка, а Шустрик ходил из угла в угол. Кажется, всем было не до моего разговора с ведьмами.

— Что случилось? — недоумённо спросил я.

— Что случилось? — переспросил Шустрик, на миг остановившись. — Какой у меня уровень?

— Двадцать… — начал я, но тут же осёкся. Я собирался сказать уровень на память, но стоило мне посмотреть на него, как я всё понял.

Я не видел его уровня. Ни его, ни Васиного. И у меня уровня тоже не было. Так же как и опыта, статистики и умений.

Глава 40

???

Было жарко, несмотря на то, что час назад я настежь раскрыл дверь. Левой рукой я утирал пот, а правой гладил влажные Катины волосы. Друидка рыдала, уткнувшись мне в плечо. Женя, засев в углу, истерично хихикала. Наш командор хлестал уже второй бурдюк с брагой, отрываясь от него только для того, чтобы выдать порцию отборного мата. Шустрика как всегда не было видно, но я не думал, что с ним всё нормально.

Единственный, кто чувствовал себя нормально, был я. И это только добавляло пищи для размышлений. От этих чёртовых размышлений у меня уже болела голова.

Ясно, что ничего не ясно. Прямо как в тот момент, когда я попал в игру. Теперь игра исчезла. И где же мы оказались? Ну, не на Земле. Вряд ли там бы расхаживали ведьмы. Вряд ли они бы слушали меня.

Вряд ли в моей голове поселился бы настойчивый зов. Я ничего не слышал, а если бы и слышал, то не различил бы слов. Я ощущал желание некой сущности… или это был приказ? Чёрт его знает. Кто-то хотел, чтобы я прошёл через болото. И я твёрдо знал, что пойду туда, даже если меня бросит пати. Мне просто нужно было туда попасть. Эту необходимость можно сравнить с желанием тонущего человека вздохнуть. Я бросил бы всех, чтобы добраться до зовущего.

Впрочем, бросать никого не надо. Мы пытались вернуться, но дорога за первым же островом обрывалась непроходимыми топями. Я сказал, что мы попробуем ещё раз, утром, но знал, что дороги назад нет.

Что-то слишком много я знал, при этом ни хрена не понимая.

Катя заснула. Следом за ней и остальные, так, будто их кто-то выключил. Я же спать не хотел. Чем ближе была полночь, тем больший подъём сил я чувствовал. Моё тело буквально переполняла энергия. Поэтому, осторожно расположив друидку на лежаке, я вышел. Как был, в штанах и рубахе. На улице будто бы наступило лето, жаркое и влажное.

Сначала я почувствовал Шустрика, он сидел, забившись за дверь. И он тоже не спал.

— Почему не зайдёшь? — сиплым голосом спросил я.

— Так не холодно же.

— Все спят…

— А я не хочу.

Я сглотнул тягучую слюну. Мне было жизненно необходимо, чтобы убийца… хотя какой он теперь убийца… Шустрик ушёл. Но… Кажется, он тоже чувствовал себя вполне нормально. Нормально, но не очень комфортно.

— Здесь ходят ведьмы, — подал голос Шустрик. Он даже не пытался выбраться из-за двери, а я не собирался садиться к нему.

— Сюда они не зайдут.

— Потому что ты им приказал, да?

— Да.

— Но почему они тебя послушали?

— Я… не знаю.

— А я знаю. Ты такой же, как они.

Я почувствовал злость. Она была настолько всеобъемлюща, что не заговори Шустрик через секунду, я бы его убил.

— У них схожая с тобой сила. Но ты же не собираешься шить себе тело из детей?

Я принуждённо засмеялся. Злоба ушла, оставив после себя нарастающую головную боль.

— Не собираюсь, — буквально прохрипел я.

— Это хорошо, что ты так говоришь, — серьёзным тоном произнёс убийца. — Знаешь, вроде как суть одна, но мотивы и поступки совершенно разные. — Он нам миг замолчал. — Извини, бред несу.

— Нет, — с трудом выдавил я. — Ты прав.

— Ты что-то знаешь об этом? О том, что происходит?

— Нет, не знаю.

Говорить становилось всё труднее. Головная боль усилилась настолько, что казалось, будто у меня вот-вот лопнут ушные перепонки, а глаз вытечет. Но, как ни странно, это сочеталось с просто чудовищным подъёмом сил. Я готов был голыми руками крушить скалы.

Небо на юге едва видно озарилось разноцветным свечением. Краски играли, переливаясь, меняясь, больше всего зрелище напоминало северное сияние, но куда более сложное, чем на то, что я видел на записях. Или, быть может, это была галлюцинация. Нет… оно вполне реально. И в этот момент я понял, куда нам завтра идти.

Я стоял и пристально следил за небом. И без того едва заметное свечение гасло, уступая место чему-то другому. Чему, я пока не понимал, но должен был… На миг я осознал, что головная боль прошла.

А потом тихо всхлипнул Шустрик. Его голос вернул меня к жизни. Убийца страдал, физически или морально, не знаю, но я должен был помочь…

Это был чёрный цвет, где-то на фоне подсвечиваемый багрянцем. Он заменил всю гамму цветов, что пару минут назад плясали на ночном небе.

Я остановился, впиваясь взглядом в мельтешение лепестков тьмы. О, чёрт возьми, это была истинная темнота, чёрная даже на фоне ночного неба. При этом сквозь неё я видел звёзды, так, будто ничего и не было.

— Ты видишь? — спросил я.

— Да-а…

Полный боли голос товарища не заставил меня даже посмотреть в его сторону, не говоря уже о том, чтобы помочь. Наверное, нечто подобное ощущают загипнотизированные.

А после, спустя пару минут, всё кончилось, тьма на небе исчезла. Но не насовсем. Она будто спряталась на земле.

С облегчением выдохнул Шустрик. Я слабо понимал даже то, что нахожусь здесь не один. Меня с непреодолимой силой клонило в сон. Пошатываясь, я вернулся в землянку и рухнул на лежак рядом с Катей.

Не знаю, спал ли я. Спал ли в обычном понимании этого слова. Возможно, мне снились сны. Или, быть может, я действительно участвовал в том, что происходило.

Кровавые бойни сменяли одна другую, и я то участвовал в них, то управлял войсками откуда-то из штаба. Это продолжалось долго, годы, десятилетия.